Документ

Мы продолжаем публиковать документы, посвященные финансовой ситуации в стране в тот момент, когда Егор Гайдар возглавил правительство, и приводим выступление заместителя генерального прокурора РФ Евгения Лисова на парламентских слушаниях Комиссии по расследованию причин и обстановки государственного переворота от 10 февраля 1992 года.

Евгений ЛИСОВ: Добрый день, уважаемые присутствующие, я хотел бы начать свое выступление вот с чего. Когда следственная группа, занимающаяся расследованием дела о ГКЧП, развернула свою работу, то у нее появились некоторые данные, касающиеся финансовой деятельности партии. 

В первую очередь эти данные были получены нами при обыске, покончившего свою жизнь самоубийством Кручины, фамилия, надеюсь, известна вам, кто это такой, и затем в последующем стали по разным каналам поступать данные, касающиеся этого же вопроса.

Через какое-то время мы поняли, что материалы, касающиеся финансовой деятельности партии, во-первых, содержат в себе как минимум элементы злоупотребления. И, во-вторых, они напрямую не связаны с делом о заговоре.

Поэтому 10 октября было возбуждено самостоятельное уголовное дело, вылившееся, таким образом, из дела ГКЧП. И с тех пор специально созданная следственная группа во главе со старшим прокурором Следственного управления Аристовым занимается расследованием дела о финансовой деятельности партии, или о злоупотреблениях финансовой деятельности партии, что одно и то же, потому что первая формулировка для упрощения наших терминов.

В каких направлениях разворачивается расследование?

Во-первых, мы поставили перед собой цель рассмотреть о том, сколько же все-таки имущества на момент принятия решения о роспуске КПСС у нее было и осталось. Где это имущество, кому оно теперь принадлежит, и ставили перед собой как следствие этой задачи - принять меры к тому, чтобы при обнаружении ценностей, этих средств и имущества передать их правопреемнику. Обеспечить и передачу этого имущества правопреемнику. Это первая наша задача.

Второе. Выявление возможных скрытых средств КПСС как у нас в стране, так и за рубежом.

Далее. Мы поставили перед собой цель проверить обстоятельства финансирования зарубежных компартий по линии КПСС, и главное здесь было — разобраться в том, насколько это было законно, откуда брались средства на финансирование зарубежных компартий и имеются ли здесь какие-либо злоупотребления.

И, наконец, проверка сведений об отправке за рубеж ценностей в виде драгоценных металлов — золота, серебра, о чем появились сообщения в печати, и мы не могли пройти мимо этих сообщений.

Последним направлением в работе является следующее — проверка данных о наличии на счетах в зарубежных банках личных средств руководителей партии или каких-либо других партийных функционеров.

Со времени возбуждения уголовного дела прошло уже определенно время более 4 месяцев и сейчас можно сказать о каких-то результатах, безусловно.

Мы считаем, что нашим главным пока достижением, главным результатом в работе является то, что следственная оперативная группа сумела выявить и обнаружить практически все средства в рублевом достоинстве и недвижимость, которая принадлежала партии на сегодняшний день.

Я не буду приводить здесь слишком много цифр. Скажу лишь, что это имущество партии определяется примерно в 7 млрд руб. Из них 2,5 млрд. руб. примерно в недвижимости, остальная сумма в каких-то средствах, распределенных в различных структурах.

Примерно в июле, точнее говорить 11 июля, бывшим главным секретарем КПСС Горбачевым было подписано постановление о том, чтобы Управление Делами ЦК КПСС получило возможность куда-то определить имевшиеся в ее распоряжении средства. А именно — образовать кооперативы, малые предприятия, совместные предприятия, вкладывать деньги в сбербанки и какие-то другие банки, и таким образом, имущественные ценности партии распределять в такие структуры, в которых можно было бы потом их приводить на пользу финансовых операций, и для нас здесь было, наверное, главным то, чтобы понять, не является ли это распределение финансов будущим вложением в какую-то возможную подпольную деятельность партии или в какие-то другие потом подобные дела.

А на сегодняшний день, как я уже сказал, все эти средства, содержащиеся на счетах в банках, в каких-то коммерческих структурах, они известны, вплоть до сумм, конкретных сумм, до копейки и конкретные счета, они все находятся на учете, на них наложен арест, и мы эти сведения передали в Министерство финансов и экономики Российской Федерации, с тем чтобы Министерство финансов и экономики, которое является по Указу Президента Российской Федерации правопреемником этого имущества, приняло его к себе и распорядилось, тем более, что на этот счет имеются соответствующие, как я уже сказал, указы Президента.

Работа такая проводится. Я скажу, что она проводится и до сих пор, хотя на мой взгляд, она могла бы проводиться и более активно, чем она проводилась до сих пор.

В чем здесь дело? Казалось бы, если судить по бумагам, все решено. Имеется Указ Президента. Этот Указ Президента решает, на какие цели конкретные пустить эти бывшие партийные деньги, бывшие партийные средства. Но для того, чтобы этот указ жил, для того, чтобы он действовал и конкретно регулировал каждую сумму, имеющуюся у нас под арестом, надо, чтобы данные о конкретных счетах, о конкретных коммерческих структурах и банках были получены Министерством финансов. Пока что при всей нашей готовности такие данные представить и снять дальше с себя заботу за эти средства, пока это дело до конца не проведено, и мы такого встречного, обоюдного внимания со стороны Министерства финансов, к сожалению, не получили.

Последний мой разговор с министром финансов состоялся в конце той недели, он обещал, что конкретные люди, которые готовы выполнить эту конкретную, опять же, работу, придут к нам и все сделано будет, пока это здесь не претворено.

Я не говорю уже о том, что неплохо бы, кончено, распорядиться и теми валютными средствами, которые хотя и не в таком большом количестве, тем не менее имелись. Это 26 млн долларов, из них примерно 14 млн буквально в наличности находятся в бумагах, хранятся во Внешэкономбанке, и конечно, их нахождение в таком качестве, в таком виде просто-напросто приносит убытки, которые, по нашим подсчетам, составляют ни много, ни мало, 90 тыс долларов в месяц. Если их пустить в оборот, то Россия бы имела 90 тыс долларов в месяц, но они лежат и такого дохода не приносят.

Работа в этом направлении, как я уже сказал, в основной своей массе выполнена, и кончено нам теперь надо только еще поплотнее разобраться с недвижимостью. Недвижимость, она вроде никуда не денется. Куда денется недвижимость, если эти здания, сооружения и т. д. Но как видим на практике, происходит иное.

В течение примерно месяцев двух после издания первого Указа Президента о том, что все это имущество должно быть передано государству, мы натолкнулись на такой факт. Есть, я упрощенно ее назову, пошивочная мастерская Управлениями делами ЦК КПСС, где партийные функционеры заказывали костюмы, еще что-то, многое. Так вот эта пошивочная мастерская, которая имела сырья, для того чтобы действовать и функционировать, в течение трех лет. Она вдруг оказалась ничья. Партийная власть прекратила ею хозяйствовать, а новое Российское государство ее еще не приняло. И там, кончено, начались всевозможные злоупотребления, вплоть до получения взяток. Начали сдавать в аренду оборудование кооперативам, стали транжирить сырье, пока мы на это не натолкнулись и не наложили арест на мастерскую. Но руководитель этой мастерской сумел за непродолжительное время получить тысяч 20 взяток. Теперь, конечно, на него заведено уголовное дело по этому факту.

А в целом, как я уже сказал, имущества в недвижимости насчитывается на сумму примерно 2,5 миллиарда рублей и, конечно, этим всем нужно распоряжаться.

Второе направление, которое привлекает повышенный интерес и об этом в средствах массовой информации много писалось и сообщалось, это законность финансирования зарубежных компартий, направление, которое, наверное, потребует от меня в силу этого интереса остановиться более подробно. В чем дело? В конце 40-х — начале 50-х годов в ЦК КПСС по согласованию с некоторыми зарубежными компартиями, которые были у власти, в основном это Восточная Европа, было принято решение о создании международного фонда оказания помощи братским компартиям. Так назывался этот международный фонд. Международный фонд включал в себя взносы, которые вносили КПСС, партия ГДР, СЕПГ, ВСРП — Венгрия, компартии Чехословакии и Болгарии. На каком-то этапе там была и компартия Польши, но потом из этого состава выбыла. Фонд насчитывал примерно 22-35 миллионов долларов ежегодно. 2,5-2,8 миллионов долларов вкладывали все остальные, а остальная сумма в пределах 20 миллионов рублей была долей КПСС.

Ежегодно Политбюро по предложению международного отдела ЦК КПСС рассматривала вопрос о финансировании международных коммунистических партий и движений на очередной год. Представлялась смета с перечислением всех конкретных компартий и сумм, которые подлежали выплате или передаче той или иной компартии. Решение о финансировании компартии принималось на политбюро и это решение Политбюро предусматривало не только факт передачи денег зарубежным коммунистическим партиям, но и определяло, где эти деньги взять в СССР, т. е. Деньги эти брались у государства. Такое предписание давалось правительству выделить такую-то сумму. Дальше определялся механизм переправки денег за рубеж.

Мы на сегодняшний день имеем достаточно точные данные, определяющие весь объем финансирования за последние десять лет, т. е. с 80-го года. Сумма, которая ушла за границу зарубежным компартиям насчитывает долее 200 миллионов долларов. Наиболее финансируемые компартии и братские течения и движения это компартии Франции, Финляндии, Израиля и некоторые другие.

Как происходила переправка денег за рубеж? В международном отделе ЦК КПСС был выделен узкий круг людей, а в общем практически один человек, который знал о том, что во Внешэкономбанке находится валюта и эту валюту можно в течение получаса получить и отправить за рубеж. Когда руководители зарубежных компартий представляли заявки (я для простоты называю) в международный отдел с просьбой направить ту или иную сумму, то этот вопрос вначале рассматривался в международном отделе, а потом на Политбюро ЦК КПСС. Когда такое решение принималось на Политбюро исполнитель в международном отделе ЦК КПСС (закрепленный работник) получал такое указание руководства, после чего набирал номер телефона во Внешэкономбанке и говорил, допустим, полтора миллиона долларов. Человек, который находился во Внешэкономбанке, знал о чем идет речь, складывал в дипломат полтора миллионов долларов и приносил их в отдел ЦК КПСС. После этого следовал звонок в КГБ СССР и называлась дата прихода соответствующего курьера в ЦК КПСС, тот приходил, забирал под расписку дипломат с деньгами и по каналам КГБ эти деньги переправлялись в ту страну, какой они были предназначены. Там они передавались руководителю компартии, от него получалась расписка, которая доставлялась по каналам КГБ назад в Союз, передавалась в ЦК КПСС и хранилась в особой папке. Таков механизм переправки денег за рубеж.

Наши здесь вопросы.

1. Какое право имела партийная власть в стране — Политбюро ЦК КПСС как общественная организация, несмотря на ее правящее и руководящее начало, изымать у государства деньги и дарить их кому бы то ни было. Одно дело это государственный договор об оказании материально помощи или о чем-то другом и другое дело, когда общественная организация изымает государственные деньги и транжирит их. Имеется ли здесь уголовно наказуемая ответственность? Если есть, тов чем она заключается?
2. Насколько законен был порядок переправки денег за рубеж вот таким образом? Фактически нелегальным? Имеется ли здесь состав преступления и в чем он заключается? Кто ответственен за совершение таких действий?

Конечно, нам не уйти от многих вопросов, касающихся позиций деятельности и действий конкретных зарубежных бывших наших друзей, я имею в виду друзей КПСС, которые принимали эти деньги. Как они ими распоряжались, это дело не наше, но на многие из этих вопросов придется отвечать и нам. Мы этой работой должны заниматься, хотя эта работа в этом направлении представляет для нас большую сложность, поскольку, когда мы обращаемся к зарубежным властям не важно какой страны с просьбой выяснить тот или иной вопрос, нам задают конкретный вопрос по законодательству допустим Финляндии, Швейцарии или какого-то другого государства для того, чтобы дать нам сведения о наличии денег в банке, кому-то принадлежащих, нам говорят, что мы вам такие сведения дадим тогда, когда вы нам скажите, что они принадлежат такому-то конкретному Иванову, а он обвиняется вами в совершении такого-то преступления. Вот тогда мы эти сведения дадим, Если же у вас таких данных нет, то даже не обращайтесь к нам, эти сведения от нас не получите. Здесь своеобразный круг замкнутый. Мы не можем без того, чтобы не узнать, кому счет принадлежит, придти к обвинению какому-то конкретному, а нам говорят, пока вы там не определиться с обвинением, данных не дадим.

Я, конечно, не жалуюсь присутствующим в зале депутатам и журналистам на то, что нам трудно, но такие сложности чтобы вы знали, которые перед нами стоят, их надо как-то преодолевать. Хотя конечно же, мы находим и взаимопонимание.

Генеральный Прокурор России Степанков был в Италии, он нашел возможность там прозондировать возможный интерес итальянских властей насчет оказания взаимной помощи. Они заинтересовались. Как-будто мы здесь выходим на чистую воду в плане взаимоотношений с этой страной.

Возможно, что мы получим какую-то помощь даже в Швейцарии, где Степанков тоже был.

В общей сложности за последние 10 лет финансирование проводилось 98 компартий и организаций, а также движений, они находятся примерно в 80-ти государствах (я примерно говорю). Поэтому нам тут много работы предстоит.

Чтобы до конца быть предельно с вами откровенным, то может быть, присутствующих заинтересуют мотивы, по которым компартии просили деньги, которые поступали в КПСС с мотивацией, зачем нужны эти деньги, для каких целей. Кончено, мои выдержки представляют из себя не полностью эти письма, но тем не менее кое о чем они будут говорить, ибо, к сожалению КПСС выделяла деньги не просто на ведение каких-то общественных мероприятий за рубежом, но и на некоторые другие цели.

Например, из Сальвадора писали: «Возросли наши расходы в связи с численностью наших вооруженных сил, увеличением закупок обмундирования, продуктов питания, медикаментов для партизанских отрядов». Деньги шли оказывается для того, чтобы поддерживать вооруженную борьбу. Я не знаю, справедливая это была борьба или нет, я не политолог, до глубины этих вопросов надо добираться, но тем не менее здесь вопрос есть.

Или Намибия: «Партия могла действовать в последнее время благодаря помощи КПСС». Т.е практически эта партия существовала только на деньги нашей партии.

Компартия Ирака: «У нас возникли трудности в связи с вооруженными действиями, созданием и вооружением, расширением вооруженных отрядов». И умиляет просьба генерального секретаря Центрального комитета компартии Израиля, который говорит, что «платить партийным функционерам Израиля заработную плату ниже 3 тыс долларов в месяц просто негуманно». (Смех в зале).

Как видите, КПСС выделяла деньги на разные цели, в том числе и на то, чтобы там все шло гуманно.

Что еще сказать по этому направлению работы? Нас беспокоит принципиально одна проблема. Поскольку вопросы финансирования КПСС зарубежных компартий, движений, течений (а тут, как видите, и режимы финансировались) выявляются, широкое освещение этих фактов, без чего уже не обойтись, все это предано гласности, мы не собираемся ничего прятать, вы видите это по моему сообщению, тем не менее придание такой широкой гласности как бы не превратилось там, на Западе главным образом, в своеобразную охоту за ведьмами. Коммунистов в любой стране, так и в нашем бывшем Союзе, наверно, нельзя винить напрямую в каком-то преступлении, имея в виду их веру в идею, их убеждение в том, что та или иная идеология более правильная, чем та, которую правит государство. И этот момент важен. Как их злоупотребления, которые совершали, допустим, руководители, не перекладывались на простых людей, т. е. Гнев этот.

Нас это беспокоит. И мы бы не хотели, чтобы обнародование, афишированные этих фактов приобрело такую окраску.

Позвольте, я перейду к тем вопросам, по которым мы, к сожалению не можем столь подробно рассказать депутатам, парламентской комиссии и журналистам о действиях в других направлениях.

О чем идет речь? Сколько было сообщений о том, что за рубеж переправлялись золото, драгоценные камни и т.л. У нас пока нет убедительных и бесспорных доказательств того, что так и было. Мы располагаем данными, что партия, КПСС в первую очередь, ее руководство имели возможность и получали определенные золотые изделия, драгоценные камни в натуральном виде, золото. Но о том, сколько получали, каким образом, чем это регулировалось, не очень ясно. К сожалению, парламентской комиссии мы не можем определенно ничего сказать, н омы рассчитываем на дальнейшее взаимодействие, Лев Александрович. Когда такие данные у нас будут, мы проинформируем Верховный Совет.

Сейчас, кстати, еще не завершена полная ревизия Гохрана, а полная ревизия Гохрана включает в себя вопросы не только о том, что в Гохране черпала КПСС, который единственный хранил эти наши запасы, но мы хотим узнать еще, что там имели другие государственные структуры, а именно в первую очередь КГБ и армия. Они там тоже имели золото, драгоценности и т.д. Куда это все ушло, нас тоже интересует.

Еще меньшая ясность имеется у нас по вопросу о том, какие наличные счета имеются у руководителей партии в зарубежных банках. Мы пока еще не можем уважаемым собравшимся сказать абсолютно точно и достоверно, что кто-то из конкретных лиц, допустим, арестованных по делу ГКЧП или не привлекаемых к уголовной ответственности, хранил или хранит деньги в этих банках. Подходы к выяснению этих вопросов у нас имеются. Мы эти подходы используем в полной мере. Здесь для нас была бы важна и помощь западных деловых кругов, даже каких-то государственных структур, те оперативные данные, которые мы получаем внутри страны. Но говорить об этом пока рано. Можно просто делу навредить. Поэтому мы здесь ничего определенного пока сказать не можем.

Теперь я могу подвести какой-то итог. Мы уверены в большей степени, чем в меньшей степени в том, что после того, как мы закончим расследование хотя бы по двум направлениям, особенно по направлению о финансированию зарубежных компартий, мы, видимо, выйдем на вопрос о привлечении определенного круга лиц к уголовной ответственности. Я такой возможности не исключаю.

Сейчас начинаются допросы лиц, которые принимали непосредственные решения о финансировании. Имеются в виду члены Политбюро КПСС. Все делалось в прежние времена, но ив недалекие времена, потому что финансовая помощь зарубежным компартиям прекращена была лишь в середине 1990 года. Таким образом, мы имеем данные на 1990 год включительно.

Конечно, можно уходить и в 50-е годы, в 1951, 1952, 1953 годы. Но я не знаю, стоит ли это делать, честно признаться, я сам в этом не уверен, хотя картину прояснить надо, но вопрос об ответственности решать, поднимать покойников из гроба мы не собираемся, тем более, что существуют сроки давности, которые на этот вопрос не распространяются.

Что касается последних 10-15 лет, то здесь будет картина абсолютно полная, и парламент получит от нас полные сведения.

В книге "Крмелевский заговор" Евгений Лисов и Валентин Степанков привели слова Александра Яковлева, посвященные этому расследованию:

"Понимаете, я вообще крайне удивлен расследованием именно этого вопроса, вырванного из контекста времени... Оказывать помощь, не оказывать... Да, некоторые кормились вокруг этого. Это была кормушка, созданная давным-давно для каких-то группировок, которые проводили нашу пропагандистскую работу, что-то там делали или ничего не делали...

Но ничего такого необычного, выскакивающего из общей атмосферы, в которой жило наше общество и против которой восстала перестройка, в этом не было. Это была маленькая частица общей атмосферы, всей той громадной лжи про мощное коммунистическое движение, которого не было, мощное строительство социализма, которого не было, мощный подъем жизненного уровня трудящихся, которого не было, мощное развитие и движение вперед сельского хозяйства, которого не было, мощную обороноспособность от кого-то неизвестно кого, которого тоже фактически не было.

 

Мне кажется, что вообще эти деньги — мелочь по сравнению с теми, куда более серьезными преступлениями против народа, которые творились под эгидой руководства партии. Сколько миллиардов ушло на покупку зерна только потому, что не хотели строить инфраструктуру сельского хозяйства, потому что сразу были бы отняты деньги у той мафии, у тех сотен, тысяч людей, которые на этом кормились.

 

А что делалось в военно-промышленном комплексе! Об этом еще узнают люди. Сколько у нас выкопано подземных кладбищ так называемых, куда мы все должны были бежать от ядерных ударов, а все эти туннели под Москвой, другими городами, заводами. Это страшно. Если бы хоть один процент средств вбуханных в бессмыслицу эту, истратить на жилье, все офицеры жили бы в восьмикомнатных квартирах. Да что там один процент и меньшего бы хватило.

 

Грандиозные сделки на государственном уровне совершались за взятки. Там вообще счет шел на триллионы. Вот в каких масштабах проводилось ограбление народа...

Ну что по сравнению с этим какие-то 200 миллионов, розданных компартиям за десять лет. Я вот в ноябре прошлого года съездил в США на двенадцать дней и привез оттуда медикаментов на 200 миллионов долларов. Но я понимаю, что ту историю с Фондом помощи, конечно, тоже надо расследовать... И все же есть вопросы гораздо серьезнее..."