127055, г. Москва
Тихвинская ул., д. 2, оф. 7
Тел.:
info@gaidarfund.ru
Календарь мероприятий
14 декабря 2012
Научная конференция "20 лет современного экономического образования и исследований в России"
28 ноября 2012
Лекция "Аукционы: бархатная революция в экономике"
14 ноября 2012
Лекция "Экономика Российской империи и Русская революция 1917 года"
Самое читаемое
- Документ: 10 телеграмм о приближающемся голоде
- Лекция Дмитрия Быкова: "СССР- страна, которую придумал Гайдар"
- Андрей Нечаев. Реформы Гайдара. Мифы и реальность
- Ольга Романова: "На Конституцию у наших судей аллергия"
- Стабилизация ситуации в России: Роль Президента (Документ из архива Егора Гайдара)
Дискуссия
Кто боится Единого государственного экзамена?
Это – модель работающего единого национального экзамена.
Григорий Канторович Проректор НИИ-ВШЭ по довузовской подготовке Я разделяю важный тезис А. Колесникова: ЕГЭ не новый формат вступительного (выпускного) экзамена, это – новый институт на переходе "школа – вуз". Институт – фактически упразднивший многолетнюю практику вступительных экзаменов в советские, а потом и российские вузы. На этом пути мы одна из самых отстающих стран: Россия одно из последних государств Европы, Азии и северной Америки, которое перестало мучить своих детей двумя сессиями экзаменов в течение двух жарких летних месяцев. Причины лежат не столько в чадолюбии, сколько в свершившемся в короткий исторический период переходе высшего образования в России от элитарного к массовому, а затем и к глобальному. Более 85% выпускников наших школ (по некоторым оценкам – до 93%) поступают в вузы для продолжения учебы. Можно обсуждать положительные и отрицательные, экономические и социальные причины такого изменения, но оно свершившийся факт. При этом создаваемый действительно с нуля институт серьезно конфликтует с формальными и неформальными правилами и обычаями, традиционно "обустраивавших" прием в вузы. Неоднократно упоминаются учителя, репетиторы, вузовские работники, чьи административные и корупционногенные интересы задел новый институт. Я тоже думаю, что уважаемый А. Минкин ошибается в оценке динамики коррупционных потоков. Но мне хотелось бы обратить внимание еще на один момент. До перехода на ЕГЭ абитуриент был "униженным и оскорбленным" перед всемогущим вузом в лице приемной комиссии. Посмотрите правила приема в вузы 5-8 летней давности. Общие слова, не очень скрываемый принцип "вуз всегда прав", и двойка на вступительных испытаниях как последний аргумент в споре. Единый характер новой процедуры поступления заставил принять общие юридические принципы, регулирующие прием, пусть не всегда последовательные и совершенные. Но права абитуриента оказались защищены нормативами, и стало возможно их отстаивать. Выполнение писаных правил стало обязательным и для абитуриентов, и для вузов (реальная картина, конечно, не столь идеальна). А это не всем нравится. Особенно сильные искры вылетают на стыке старого и нового порядков. Недавние скандалы после творческих испытаний на одном факультете одного вуза, когда администрация факультета "переправила оценки" экзаменаторов, когда абитуриентов посылают фотографироваться за повышенную цену в соседнем кабинете (прямо "Слабая тара" М Зощенко), когда администрация ссылается на якобы существующие приказы, оправдывающие ее произвол, все это, на мой взгляд, как раз пример такого конфликта.
Поэтому, как и А. Колесников, надеюсь, что через несколько лет не только "народ будет вынужден смириться с тем, что к экзаменам нужно готовиться и сдавать их придется честно", но и "образовательное сообщество" будет вынуждено смириться с тем, что нужно вести прием честно, что нельзя "кидать" абитуриентов, что правила существуют для обеих сторон. Вот тогда ЕГЭ выполнит не только образовательную, но и социальную роль. |
Максим Кронгауз директор института лингвистики РГГУ В сказанное верится с трудом. А точнее – вовсе не верится. Во-первых, в то, что кто бы то ни было может сравнить уровень взяток при старом и новом методах зачисления в вузы. Фраза «Полагаю, что коррупция существенно уменьшилась» характеризует для меня только автора статьи, но никак не нашу реальность. Во-вторых, странно говорить о ЕГЭ как о единственной осуществленной реформе и единственном примере работающего института. Автор, по его словам, «неплохо знает состояние дел в одном крупном московском государственном вузе», а я в таком вузе работаю. Так вот, последние лет 10, если не больше, мы живем в состоянии постоянных реформ, некоторые из которых осуществлены до конца или «до какой-то степени» (например, ЕГЭ, переход на двухуровневую систему, переход на новые стандарты), некоторые благополучно похоронены, некоторые только задумываются. К счастью, ни одной реформе не удалось остановить образовательный процесс, хотя не могу сказать, что все они ему способствовали. И все эти реформы можно назвать «работающими» – просто потому, что к ним так или иначе приспосабливались – школьники, абитуриенты, родители, учителя, преподаватели. Умение приспосабливаться – и в хорошем, и в плохом смысле – это вообще наше важнейшее национальное свойство. Без него бы мы просто не выжили. Отчасти поэтому я никак не могу поверить и в вывод автора (это получается: в-третьих), что «спустя несколько лет народ будет вынужден смириться с тем, что к экзаменам надо готовиться и сдавать их придется честно».
Кто-то обязательно будет сдавать экзамены честно и даже вполне успешно. В этом смысле ЕГЭ не хуже «старых» экзаменов (сочинения, например), хотя и не сильно лучше. Надо просто помнить, что такие люди были всегда, хотя их всегда было не очень много. А кто-то будет находить все новые способы обмана (в том числе, с использованием новых технических средств, не пренебрегая и «человеческим фактором»). Недавние скандалы это только подтверждают.
При всем сказанном я не против ЕГЭ. Именно потому, что умные и честные к нему приспособятся, успешно сдадут и, возможно, поступят к нам учиться. А приспособившихся другим способом и тоже поступивших к нам мы постараемся отчислить после первой же сессии. Это наш маленький секрет выживания.
Если же все-таки упомянуть «против», то я против поверхностных – не важно благостных или, напротив, вопиющих о спасении – суждений о реформах, образовании и реформах в образовании. |
Константин Поливанов филолог, доцент НИИ ВШЭ, преподаватель лицея № 1525 «Воробьевы горы» Мне представляется, что Андрей Колесников, говоря о ЕГЭ смешивает несколько отдельных тем, вопрос о коррупции, вопрос об объективности оценки и, наконец, взгляд на ЕГЭ, как на проявление оздоровления хотя бы одной области социальной жизни – преодоление барьера «школа – вуз». Уже не первый год я наблюдаю среди своих студентов очень ясную тенденцию: степень ответственности (или, как это теперь принято называть, «мотивированности») по отношению к собственному образованию несравнимо выше у студентов не московских. Хотя, разумеется, бывает множество исключений с обеих сторон. Поэтому, если смотреть на ЕГЭ, как на инструмент, с помощью которого нестоличные студенты попадают в столичные ВУЗы, то его невозможно не приветствовать.
Уменьшился ли уровень коррупции на пороге школа-институт? Думаю, что скорее произошло определенное перераспределение «потоков», во множестве регионов результаты ЕГЭ так или иначе получаются «необъективными» (мог бы привести достаточное количество конкретных примеров). В ряде случаев объективность невозможна в принципе, например, оценки работ части «С» и по литературе и по русскому языку невозможно формализовать. В итоге выпускник то и дело сталкивается с непредсказуемой несправедливостью.
Не следует забывать, что многие ВУЗы сохранили за собой право устраивать дополнительные к ЕГЭ испытания, и соответственно там коррупция продолжает работать так же, как до введения системы ЕГЭ. Сколько «стоят» в МГУ эти испытания – сказать не берусь, но подозреваю, что не меньше, а больше, чем стоили раньше.
Наконец, увы, система баллов за олимпиады – еще более темная область, чем система баллов за ЕГЭ.
Так что общее правило, что абитуриент очень хорошо подготовленный по избранным предметам имеет больше шансов поступить – работало и раньше, работает. Но оптимистическое заключения – сдавай экзамены честно и успех тебе гарантирован, мне кажется преждевременным. |
Своим мнением по поводу ЕГЭ на усовиях анонимности с нами также согласился поделитья отец одного из выпускников этого года:
"Завоеванные моим сыном 68 баллов по русскому с учетом ожидаемых аналогичных результатов ЕГЭ по обществознанию и истории наглухо закрывали ему доступ к бюджетным местам в топовых вузах. И я решил сделать так, чтобы результаты по «общаге» и «исту» аналогичными не оказались. Сын взял с собой на экзамен два мобильных телефона: один сунул в карман, другой – аккуратно приклеил скотчем к внутренней стороне бедра. Первый оба раза сдавал на входе, а второй, переписав на листок неподдающиеся задания, оба раза извлекал из штанов только в туалете, до дверей которого его конвоировали менеджеры ЕГЭ. Я ждал его звонка, его шепчущего голоса. Я ответил на большую часть вопросов. Моему сыну, среди прочего, предлагалось перечислить последствия образования НАТО, причины исхода гражданской войны 1918-1921 годов и основные черты русской культуры XVIII столетия. Как, не слабо? Напомню, что ответы на вопросы части А и В (а это были именно они) проверяет компьютер – по наличию ключевых слов. Часть С, то есть эссе – уже люди.
Голосование на сайте Эха Москвы