Дискуссия

Нах-нах против всех?

Дмитрий Орешкин: В нормальных условиях всегда есть 1.5-2% избирателей-негативистов, которым не лень пойти на участок, чтобы выразить свое отношение ко «всему этому». В конце девяностых-начале нулевых эта цифра начала расти: 4.7% на выборах в Госдуму 2003 г. и 3.5% на выборах президента в 2004 г. По регионам она достигала 12-15%. Абсолютный рекорд поставлен в Свердловской области в апреле 1998 года: 40.3% «против всех» на дополнительных выборах в Госдуму по Орджоникидзевскому округу №165. Тогда в борьбе за мандат схлестнулись лучшие представители трех криминальных группировок Екатеринбурга: «синих», «центральных» и «уралмашевских». Избирательная кампания имела соответствующий цвет и запах, на что избиратель прореагировал вполне адекватно.

Доля голосующих «против всех» по регионам хорошо коррелировала с долей поддержавших КПРФ. Из чего следует вывод, что в обоих случаях речь идет о протестном голосовании. Людей не столько волнуют перспективы построения светлого коммунистического будущего, сколько не нравится то, что происходит сейчас.

Уловив вредную тенденцию, законодатель аккуратно устранил из бюллетеня раздражающую графу: результаты будут краше, сплочение народа вокруг руководящей и направляющей силы очевидней.

Несложно вычислить, какой тип людей увлекался голосованием «против всех». Это разочарованные романтики демократии, индивидуалисты, способные принять самостоятельное решение вопреки большинству. Идейные противники коммунистов - иначе бы они выразили протест через эту партию. Но, как и левые, они не хотят мириться со «всем этим». Понятие «всего этого» весьма широко: от левого тезиса о разрыве между бедными и богатыми до правого тезиса о невозможности уберечь нажитое непосильным трудом от рейдерских наездов. Во «все это» входят и сытые политики (неважно, правые или левые), и машины с мигалками, тупое телевидение, отсутствие перспектив, нечестные выборы, некомпетентность властей, продажность судов, пробки на дорогах и пр., и пр.

Такой избиратель хочет, чтобы ему «сделали честно и справедливо». Но, в отличие от большинства единомышленников, ожидающих справедливости на диване, он все-таки готов совершить гражданский поступок – сквозь пургу и туман, наперекор подстерегающим в пути опасностям, дойти до избирательного участка. С 2007 г. этот своеобычный человек законодательно ограничен в праве легально высказать свое отношение к политической реальности. Что, вообще говоря, неважно согласуется с п.2 статьи 55 Конституции РФ: «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».

Что означало голосование «против всех»

Оно означало, что наш политический класс не соответствует ожиданиям миллионов граждан (4-5% от 108 миллионов избирателей = 5 миллионов). Оно также означало растущий разрыв между «верхами» и «низами», нарастающую атрофию механизма выборов, который призван осуществлять коммуникацию между социальными стратами. При таком раскладе верхняя социальная страта должна либо вносить коррективы в свою деятельность, либо устранять беспокоящую графу, чтоб сохранить иллюзию консолидации. Понятно, выбор был сделан в пользу иллюзии. При молчаливом согласии большинства, прошу заметить. Большинство, когда сыто, вообще любит иллюзии. А когда голодно – вдвойне.

Чем плохо голосование «против всех»

Как любой эмоциональный протест, оно в значительной степени иррационально и контрпродуктивно. Чем больше голосов подано против всех, тем меньше шансов преодолеть избирательный барьер у «партий меньшинства». В то же время «партии большинства» - «Единая Россия» и КПРФ проходят в Госдуму гарантированно и при любой погоде. Да и ЛДПР, пожалуй, тоже. Места в Госдуме делятся между теми, кто преодолел барьер в 7%. Если прошли три партии, которые набрали, условно говоря, 10%, 20% и 50% голосов при 10% «против всех» и 10% испорченных бюллетеней, то при распределении мандатов победители получат соответственно 12%, 25% и 63% кресел. Набранные ими в сумме 80% при дележке мандатов считаются за 100. Значит, голосуя против всех, избиратель расширяет представительство именно тех партий, которые не хотел бы видеть в парламенте. Фракции «против всех», равно как фракции «недействительных» там, естественно, нет.

В сегодняшней реальной ситуации, когда проголосовать против всех невозможно, предлагается альтернатива в виде порчи бюллетеня. Стратегия «нах-нах». В прагматическом смысле дележа мандатов эффект ровно тот же. Но добавляется существенная деталь. Один из незаконных способов исправления итоговых протоколов, которым пользуется электоральная администрация, заключается в том, что в бюллетенях, отданных нежелательной партии, ставится еще одна галочка в любом окошке. По бюллетеню с двумя отметками нельзя однозначно установить волеизъявление избирателя - он считается недействительным. В результате такой нехитрой процедуры у неугодной «малой» партии, набравшей, допустим 8% и проходящей в Думу, можно украсть 2-3 процента и сделать ее непроходной. Естественно, на 2-3% вырастет доля недействительных. Но теперь рост недействительных бюллетеней можно будет легко свалить на активистов движения «нах-нах». Вы хотели? Вы получили…

Вряд ли результат можно счесть конструктивным. Поэтому более рациональной и серьезной позицией было бы все-таки голосование позитивное: напрягись и сделай выбор среди тех, кто есть. Других все равно не будет. Особенно до той поры, пока большинство самостоятельно мыслящих граждан ждет справедливости на диване.

Итак, еще раз. В моем представлении хуже всего – вообще игнорировать выборы, придерживаясь стратегии негодования на диване или на митинге. Если у тебя есть минимальная возможность повлиять на ситуацию – ей следует воспользоваться. После этого можешь идти хоть на митинг, хоть на диван писать яростный текст - от тебя, небось, не убыло. Стратегия «нах-нах» значительно лучше бойкота, потому что все-таки позволяет зафиксировать свою позицию в официальной бумаге – при всех отмеченных выше недостатках. Стратегия голосования «за любую другую» партию еще лучше – потому что конструктивней. При том понимании, что все они обладают весьма ограниченной силой. Но не настолько, чтобы ей пренебречь.

Важнее другое. При любом из выбранных вариантов необходимо сосредоточиться на общественном контроле за подведением итогов. Иначе страсти вокруг «нах-наха» или «любой другой» вообще не имеют смысла: что сверху велели, то и будет нарисовано.

Проблема, на мой взгляд, даже не столько политическая, сколько социокультурная. Диванная или митингово-площадная маргинализация самостоятельно мыслящих людей – родимое пятно русской политической традиции. «Или по-моему - или никак…» Маленький диссидентский авторитаризм, вывернутый наизнанку. Да я?! Да с этими сволочами?! Да на одном гектаре…?! Да никогда!

Вот и выходит уже тысячу лет – никогда. Потому что не один ты, такой принципиальный и замечательный, живешь на свете. И у других – не таких принципиальных и замечательных - совсем иное (конечно, глубоко порочное!) представление о прекрасном. В частности, о власти. И о том, как ей пользоваться. Но представьте на секунду такого несгибаемого буревестника, наделенного реальными полномочиями. Или нет, лучше не надо представлять. А то как бы опять не получился В.И.Ульянов. Или, того хуже, И.В.Джугашвили. Так что пусть уж лучше он, мятежный, ищет бурю и беспощадно клеймит антинародный режим с трибуны либо с дивана: оно здоровее будет. Бескомпромиссность чудо как хороша и уместна в литературе и искусстве. Но в жизни и в политике ровно наоборот. Но Россия, как на грех, никогда не умела уловить эту грань.

Вероятно, поэтому у них там в Британии, Швеции, Бельгии и Голландии кровью народной залитые монархические троны каким-то загадочным образом уживаются с самой что ни на есть реальной демократией. Из-за конформистской толерантности, презренной прагматичности, трусливой законопослушности и буржуазного филистерства. При готовности, однако, пользоваться своими ограниченными правами для отстаивания своих небольших интересов.

ИМХО, разумеется.

Аркадий Любарев Ведущий эксперт ассоциации «Голос» Порча бюллетеней не эквивалентна голосованию «против всех» Голосование «против всех» было сложным явлением. В нем заметны три пласта. Один – это те, кто всегда голосовал так, выражая свое негативное отношение «ко всему сразу». Но таких было немного. Например, в первом туре президентских выборов 1996 года, когда от результатов выборов зависела судьба страны и выбор был на любой вкус, против всех кандидатов проголосовало всего 1,5%. Второй пласт – те, кто не знал, за кого голосовать. В таком случае, конечно, можно было не ходить на выборы, но это тогда, когда выборы одни. А у нас выборы почти всегда совмещаются с какими-нибудь другими. И вот, например, в декабре 1999 года москвичи приходили голосовать за кандидатов в Госдуму и в мэры, а им еще совали бюллетень по выборам районных советников, а в этом бюллетене одни незнакомые фамилии. Неудивительно, что 20% из них проголосовали по этим бюллетеням «против всех». А когда четыре месяца спустя те же выборы советников не были совмещены с другими выборами и явка на них была значительно меньше, «против всех» голосовало всего 4%. Третий пласт – те, кто протестовал не вообще, а конкретно против недопуска на выборы определенного кандидата или определенной партии. Или, в более общем случае, против того «меню», которое им предлагалось. Не случайно на выборах в Госдуму в одномандатных округах уровень голосования «против всех» был заметно выше, чем по партийным спискам (например, в 1999 году соотношение было 16% и 4%). Дмитрий Орешкин приводит в качестве примера дополнительные выборы в Госдуму по Орджоникидзевскому округу № 165 в апреле 1998 года, когда «против всех» проголосовало 40%. Правда, он не уточняет, что при наличии трех криминальных группировок в бюллетене было всего два кандидата. Но это был рекорд только для федеральных выборов. На региональных выборах по одномандатным округам фиксировалось и 48% (в г. Искитим Новосибирской области в 2001 году). А на муниципальных выборах – и того больше. Скажем, в 1998 году на выборах мэра Владивостока, на которые не был допущен Виктор Черепков, «против всех» голосовали 48,3%, а в 2001 году во втором туре выборов мэра г. Балаково Саратовской области (где был снят кандидат, получивший в первом туре 49,6%) – около 70%. Именно благодаря этому третьему пласту голосование «против всех» имело осмысленный характер и могло восприниматься как волеизъявление граждан, протестующих против ограничений их права выбора. Не случайно большинство граждан, по моим оценкам, поддерживает возвращение строки «против всех». Не потому что они собираются так голосовать на всех выборах. А потому, что хотят иметь такую возможность на всякий случай. Кстати, Дмитрий Орешкин ошибается: голосование «протии всех» обычно имело отрицательную корреляцию с поддержкой КПРФ. Зато оно хорошо коррелировало с голосованием за ЛДПР и еще лучше – с голосованием за «Женщин России». Известна также корреляция голосования «против всех» с долей городского населения – это был в основном городской феномен. Что было бы сейчас, если бы не отменили строку «против всех»? Очевидно, что таким вариантом волеизъявления воспользовалось бы больше 4% избирателей. Все-таки «меню» сократилось существенно: в 2003 году было 23 партии, а сейчас – только 7. Но и 7 партий (если все списки зарегистрируют) для большинства избирателей – достаточный выбор. Прибавка получилась бы в основном за счет сторонников незарегистрированных партий, но их не так много. Думаю, что можно было бы ожидать примерно 10–12% голосующих «против всех». Вряд ли больше. Но порча бюллетеней – не эквивалент голосованию «против всех». И это ясно показывает та же электоральная статистика. Так, на региональных выборах 2003–2006 годов из 51 кампании в 28 (абсолютное большинство) «против всех» проголосовало более 10%. Рекорд поставил Таймыр – 20%, но более 15% было еще в четырех регионах. И это при том, что среднее число участвовавших в тех выборах списков было около 7. Когда в 2006 году строку «против всех» изъяли, предполагалось, что доля недействительных бюллетеней вырастет. Она действительно выросла, но совсем ненамного. И никогда доля недействительных бюллетеней на региональных выборах не достигала тех высот, на которые поднималась строка «против всех». Средние значения доли недействительных бюллетеней за последние пять лет – 2,5–3,5%. Выше 5% она поднялась только в 6 кампаниях из 78, рекорд – 7,7%. А при этом среднее число участвующих в региональных выборах партий уже стало ниже 5. Думаю, что объяснение тут простое. Голосование «против всех» – это ясно выраженная воля избирателя: я не хочу избрания никого из тех, кого мне предлагают. А что такое недействительный бюллетень? В нормальном восприятии – это недействительная воля, отсутствие выражения какой-либо воли. Получается, что это все равно, что вообще не голосовать, но только с большими затратами времени. Разумеется, можно попытаться с помощью массированной пропаганды (кто только даст?) убедить протестно настроенных избирателей, что порча бюллетеней – это замена голосованию «против всех». Но думаю, что всех, кто мог бы проголосовать «против всех», в этом не убедить (и потому я не верю, что недействительных бюллетеней на этих выборах может быть больше 7%). А еще надо бы убедить в этом власть. Ведь нах-наховцы хотят таким образом послать месседж власти. Услышит ли она его? Вряд ли. Отменив строку «против всех», она ясно дала понять, что знать этого не хочет. А что касается общих выводов, то я здесь с Дмитрием Орешкиным абсолютно согласен. И в том, что необходим контроль, ради которого надо объединиться всем, кто хочет, чтобы позиция избирателей была адекватно отражена в итоговом протоколе. И в том, что порча бюллетеней лучше бойкота, поскольку это хоть какое-то действие, хоть какой-то протест. А бойкот – чистый самообман. Но голосование за «любую другую» партию еще лучше – потому что не только конструктивней, но и эффективней. Скажем, 7% испорченных бюллетеней – это ничто с точки зрения результативности. А 7% протестных голосов, отданных за любую «другую» партию, это не менее 20 мандатов, отнятых у «партии власти». Кстати, зашоренные апологеты «нах-нах» увидели в скандале с «Правым делом» только одно: что Кремль вмешивается в дела партий. Но это было ясно и без того скандала. Но они не увидели еще одной очевидной вещи: власть панически боится успеха даже псевдооппозиционных партий. Потому что знает: это те самые волки, которые, сколько их ни корми, но стоит ей ослабнуть – в лучшем случае убегут в лес. А в худшем – съедят ее. Поэтому для тех, кто хочет, чтобы «партия власти» стала слабее, чтобы она начала хоть как-то считаться с позицией других политических сил, чтобы в перспективе оставалась возможность сменить власть на выборах, самое разумное – поддержать какую-либо из партий, ей оппонирующих.

Сергей Жаворонков Старший эксперт Института экономики переходного периода  Политика против клоунады «Нах-нах пошел на х...» - таким фривольным заголовком отозвалась газета «Московский комсомолец» на итоги дебатов Алексея Навального, Гарри Каспарова и Бориса Немцова на форуме «Последняя осень» по стратегии поведения оппозиционеров на выборах. Навальный выступал за голосование за любую партию, кроме «Единой России», Каспаров – за бойкот выборов, а Немцов – за порчу бюллетеней, к которой призывает он и его сторонники по движению «Нах-нах», сделавшие символом своего движения свинью в ермолке в рваном пальто с заплатками – это не шутка, именно такой зверь изображен на официальном сайте движения www.nax-nax.ru Навальный собрал более половины голосов аудитории, а Немцов оказался на последнем месте – что было вдвойне забавно, учитывая то, что именно Немцов был официальным организатором и спонсором «Последней осени», то есть, выражаясь футбольным языком, Немцов проиграл на своем поле. И последовательность тоже не случайна. Ведь идея бойкота для тех, кто принципиально не желает участвовать в избирательных процедурах при нынешнем режиме, значительно логичнее, чем предложение на выборы идти, рисовать какие-то нецензурные слова в бюллетене – но при этом еще и ожидать, что, как говорит Немцов, так поступят « от 7 до 40% избирателей» . Стратегия путинского режима, начиная с 2007-2008 г., состоит в недопуске к избирательным процедурам на федеральном уровне оппозиционеров: с 2004 г., когда было принято новое законодательство о политических партиях, не была зарегистрирована ни одна новая партия, лишь нескольким («Справедливая Россия» и «Правое дело») позволили преобразоваться, при этом два десятка партий были ликвидированы. Все существующие семь партий, участвующих в выборах, не являются оппозиционными в полноценном смысле – не критикуют Путина и его правительство, путинскую группировку – назначенных миллиардерами друзей Путина, а ограничиваются критикой отдельных явлений и некоторых второстепенных чиновников. Даже избирательные списки этих партий утверждаются в Кремле, чтобы в них, не дай Бог, не попали слишком электорально перспективные или слишком оппозиционные деятели. Кстати говоря, путинская партийная система не нова – аналогичные партийные системы сложились еще раньше в Казахстане, Таджикистане и Узбекистане, что, безусловно, показывает, в какую именно сторону намечается дальнейшая «модернизация». Таким образом, оппозиционный избиратель оказывается в ловушке: близких ему политиков, которые желали бы отстранения от власти Путина и расследования его деятельности, в бюллетене просто нет. С другой стороны, формальная многопартийность и даже обязательное – по закону - присутствие в Думе минимум еще одной партии, кроме правящей – есть. Это позволяет режиму даже претендовать на статус в европейских структурах, как формально демократической стране. «Вариант Навального», хотя его основоположником следовало бы назвать политолога и регионоведа Александра Кынева, впервые призывавшего к нему летом 2010 г., предлагает игнорировать недостатки полуоппозиционных партий и все равно, голосовать за любую из них – на вкус избирателя, лишь бы снизить процент «Единой России». Кстати, отказ от поиска конкретной партии – «меньшего зла» на федеральном уровне является гениальным статистическим изобретением. В условиях, когда среди «системных партий» нет явного лидера, призыв голосовать за конкретную партию вызвал бы отторжение большинства оппозиционеров – которые, в сумме, склонялись бы к поддержке всех остальных партий, а не именно этой. Теперь же можно выбирать в каждом конкретном регионе – ориентируясь на личности лидеров региональных списков, масштабность избирательной кампании и кампании по наблюдением за голосованием. Все без исключения голосования на оппозиционных площадках – самым массовым следует признать голосование на сайте «Эха Москвы», в котором участвовали десятки тысяч человек, отдают очевидное предпочтение «варианту Навального». Падение результата «Единой России» ниже 50% было бы серьезным шагом не только с точки зрения потери ею конституционного большинства и резкого усиления пока что сервильных «системных партий», от которых начинало бы что-то зависеть, но и с точки зрения делегитимации путинской системы. Результаты региональных выборов во многих регионах (например, Екатеринбурге или Твери, Кирове или Курске) показывают, что в городах «Единая Россия» набирает вообще около 30% - и это, со всеми фальсификациями. И даже добавление сюда Кавказа с явкой 99% и 99% за «Единую Россию» в общероссийском масштабе может добавить не более 10 млн. голосов – то есть, около 15% голосов при явке в 65% избирателей. И проблема в том, что количество «управляемого электората» вроде Кавказа конечно и уже продемонстрировано на прошлых выборах, а ресурс протестной явки – очевидно не выработан. «Вариант Каспарова», на первый взгляд, тоже логичен. Он позволяет объявить своими сторонниками 30-35% избирателей, которые – по тем или иным причинам – на выборы не придут (примерно столько избирателей в России из года в год бойкотируют федеральные выборы). Проблема в том, что этот вариант – в сегодняшних условиях – никуда не ведет, вызывает апатию и уныние, переводится сторонниками оппозиции на русский язык как «все пропало, пошли все по домам». Не на митинг, а именно по домам. Вспомним 2008 г. Если марши несогласных в 2006-2007 г. (последний прошел за неделю до парламентских выборов) собирали до 5-6 тысяч человек, то на «марш несогласных» на следующий день после президентских выборов вышло человек 50. Весомая разница. Из «варианта Каспарова» довольно логично вытекала бы вооруженная борьба, восстание (я оставляю в стороне вопрос о том, было бы это плохо или хорошо – но это было бы по меньшей мере логично с точки зрения того самого «демонтажа нелегитимного режима», к которому Каспаров призывает). Но адепты и глашатаи бойкота вовсе не собираются идти в леса – они привыкли жить в комфортных условиях. Не собираются этого делать и 99% тех, кто строчит в Интернете буйные воззвания. Что касается комедийного «нах-наха», то он построен, насколько мне известно, на банальном невежестве, незнании электоральной статистики нашей страны. Его адепты утверждают, ссылаясь на имевшие место в отдельных регионах высокие результаты графы «против всех» (отмененной в 2005 г.), что, якобы, прецеденты такого протестного голосования есть. Но сами они призывают не голосовать против всех (такой графы теперь попросту нет), а портить бюллетени – такая графа, действительно, есть. Так вот – ни в одном регионе, ни на одном участке в 2007 г. не было не то что 40% испорченных бюллетеней, но и 7%. Общероссийский результат – 1.09%. За шесть лет, прошедших с момента отмены графы «против всех», самый высокий результат – и то, около 5% у этой графы был на выборах в Московскую городскую думу в 2005 г., когда накануне выборов с них была снята крайне популярная в тот момент партия «Родина» - бюллетени были уже напечатаны, потому ее просто перечеркивали ручкой члены избирательных комиссий, то есть, имел место очевидный эксцесс, ничего подобного не ожидается на этот раз. Результаты графы «испорченные бюллетени» от выборов к выборам падают. Понятно, что и 5 декабря 2011 г. никаких «от 7 до 40%» испорченных бюллетеней не будет. Интересно, как лидеры движения «Нах-нах» будут смотреть в глаза своим сторонникам?! Впрочем, по имеющейся информации, нам будет объявлено, что все протоколы наблюдения, свидетельствующие о высоких результатах «нах-нахов», украдены чекистами и не осталось, натурально, ни одного. Дальнейшие выборы движение «Нах-нах», не повторяя ошибку Бориса Немцова с обещаниями предоставления протоколов, будет проводить в параллельной реальности, а миллионы «нах-нахов» пополнят мир фэнтези, заняв достойное место наряду с орками, эльфами и гоблинами. Оппозиции же предстоит долгая борьба в реальном мире.

Максим Трудолюбов Редактор отдела «Комментарии» газеты «Ведомости» Послать или не послать: кто кого Для меня лично спор о том, «проголосовать или послать», важен НЕ как спор о свободе или несвободе выборов. Нет такого спора, смешно говорить о честности ближайших выборов. Для меня «проголосовать или послать» – две разные позиции по отношению к другим людям. Бойкот голосования или «посылание» позиции вполне понятные и достойные, но на мой взгляд, высокомерные и непоследовательные. Придерживаясь их, мы, по сути, посылаем на три буквы не воровскую партию, а всех тех бедолаг, которые все-таки пойдут на выборы. Мы с ними идти не хотим и просим сию секунду выдать нам другие, чистые, настоящие выборы. Кроме того, лидеры Партии народной свободы борются за регистрацию своей партии, а это значит, что в случае ее регистрации они должны будут сразу признать выборы существующими и пойти на них голосовать. Это непоследовательно, но это не главное. В посылании я вижу желание отмахнуться от других. Мне не нравится «Нах-Нах», ни как слово, ни как персонаж, ни как идея. Эту «элиту» мы и так посылаем на все четыре стороны, когда видим на дороге машину с мигалкой, когда сталкиваемся с этими людьми в госучреждениях, в суде, когда платим завышенные цены, когда видим, как дерградирует система образования и в каком состоянии находятся больницы. И это уже давно так. Это, если угодно, наш национальный спорт. Конечно, цинизм Путина и его ближнего круга, гротескное пренебрежение всеми окружающими перешло все пределы. Это он и его компания уже давно послали все общество. В нашем национальном споре он – чемпион! Силы большинства (по крайне мере мои лично) силы в этом отношении исчезающе малы. Я не могу послать его сильнее, чем он меня. Путин, его друзья трубоукладчики, строители дворцов и обладатели миллиардных состояний, выведенных из страны, послали свою страну так далеко, что выиграть у них в этом соревновании не получится. Даже участвовать в таком соревновании не хочется. Нужно, по-моему, играть в другую игру. Пойти на грязные выборы и усложнить этим процесс фальсификации. Довести ситуацию до очевидности. Когда нарисованный результат будет до смешного противоречить реальности, Путин и его так называемая команда проиграют. Конечно, они будут до последнего бороться с реальностью (чем уже давно занимаются), но в конце концов проиграют неизбежно. Итак, возвращаемся к началу. Как выглядит выбор: (а) иду на выборы, потому что считаю их честными; (б) не иду на выборы, потому что считаю их нечестными. Разве так? Для меня не так. Скорее вот так: (а) иду на выборы и голосую, потому что другие тоже идут, я не лучше других; (б) не иду на выборы или порчу бюллетень, потому что я герой сопротивления. -- Решение идти и голосовать обретает сторонников. Сколько – трудно судить. На форуме «Последняя осень» под Москвой пару недель назад, где о стратегии поведения на выборах был публичный диспут, Алексей Навальный («за любую другую партию») выглядел убедительнее Гарри Каспарова (бойкот) и Бориса Немцова (против всех). Но это, конечно, не окончательный ответ активной части общества. Возможно, в другой обстановке выиграли бы Немцов или Каспаров. В целом же мне кажется, что вопрос о том голосовать или не голосовать на официальных выборах стал важнее вопроса о том, за кого именно голосовать. По-моему этот вопрос даже стал водоразделом между разными поколениями политиков в России.

← Вернуться к списку дискуссий